Тарле
Евгений Викторович
Северная
война и шведское нашествие на Россию
|
|
Меню:
Северная
война и шведское нашествие на Россию;
Бібліотека |
|
Глава I. 28
Петр искал в то время посредников не только в Англии.. Но тут его продолжали
преследовать неудачи.
Еще когда Карл вступал из Польши в Саксонию, Петр рекомендовал Шафирову,
чтобы он обратил внимание посланников ("паче же дацкого") на серьезное
приращение материальной силы Карла XII, который "Саксонию выграбит... и когда
многие миллионы в сей богатой земле достанет и войско зело умножит"{127}.
---------------
{127} К Петру Павловичу Шафирову. 1706 г., октября
2.—
Письма и бумаги, т. IV, в. 1, стр. 386, № 1372.
Предположение Петра оказалось совершенно правильным. Терроризованное
саксонское торгово-промышленное и очень зажиточное в известной своей части
сельское население Саксонии безропотно дало себя систематически грабить. Можно
сказать, что саксонскими ефимками шведский король в значительной мере
финансировал начало своего похода на Россию, т. е. военные действия в Польше и
Литве. Эти саксонские фонды, быстро и беспрепятственно в течение года (от осени
1706 г. до осени 1707 г.) переходившие в распоряжение Карла, позволили ему с
полным успехом обмундировать и вооружить новобранцев, которых он усиленно
выписывал в 1706–1708 гг. из Швеции, и сильно поправить материальную часть
потрепанных в прошлых битвах полков. Не забудем, что Саксония уже тогда была
одной из самых промышленных и торговых стран в мире и, например, саксонские
ярмарки первенствовали во всей Центральной и Северной Европе. Поживиться там
шведам было чем. И недаром Петр писал Меншикову 19 октября 1706 г.: "О входе
неприятелском в Саксонию не без великой печали нам" [474] и
возмущался, не понимая, "для чего в Лепцих так скоро шведа пустили"{128}.
---------------
{128} К кн. Александру Даниловичу Меншикову. 1706 г.,
октября 19.— Письма и бумаги, т. IV, в. 1,
стр. 401—403, № 1391.
Один за другим покидали Петра союзники. Уже были получены достоверные
сведения, что Карл выступил из Саксонии, идет в Силезию, направляется в Польшу,
угроза русским границам растет, казаки плохо прикрывают юго-запад, из пяти тыс.,
бывших у племянника Мазепы (Войнаровского), пятьсот человек уже успели
разбежаться, и остальные не весьма благонадежны: "уже 500 человек побежали, а
досталные, чаю, недолго подержатца"{129}.
---------------
{129} К Ивану Степановичу Мазепе. 1707 г., августа в
10 день.— Письма и бумаги, т. VI. СПб., 1912,
стр. 44, № 1901.
Крайне нужна диверсия, и может она воспоследовать только от датского короля.
Но Фридрих IV боится и медлит. Успехи Карла XII в Польше и Саксонии привели его
в полную растерянность. Петр уже не дает ему никаких советов, не уточняет своих
желаний: лишь бы король датский согласился "коим-нибудь образом приступить и
против неприятеля нам вспомогать..."{130}. Едет с этим
посланием в Копенгаген князь Василий Долгорукий, но не достигает ничего.
---------------
{130} К датскому королю Фридриху IV. Варшава. 1707 г.,
сентября 4.— Там же, стр. 69, № 1940.
В тот же день, когда Петр пишет в Данию, подписывается им и "Грамота к
Голландским штатам", очень ласково убеждающая голландское правительство, что
царь не сомневается во "к нам всегда сохраняемой дружбе и приязни", а посему
очень просит хотя бы впредь не пропускать "таких и иных купечеств в
неприятельские пристани", а пока — приходится "уважить" голландскую просьбу о
пропуске в Ригу строевого леса, закупленного голландским купцом в России для
шведских военных судов{131}. Ничего нельзя было тогда
поделать: ведь уже самая дерзость голландского домогательства показывала, что
союз с Голландией висит на волоске.
---------------
{131} Грамота к Голландским штатам. 1707 г.,
сентября 4.— Там же, стр. 71, № 1942.
Петр обещал тогда же и поддержку "воеводе Седмиградскому Франциску Ракочи" в
его попытке добыть королевский престол и ждал посредничества Баварии и Франции
для начала переговоров с Карлом XII. Новые попытки разбивались об упорство и
самонадеянность шведского короля.
Никакого мирного посредничества Петр ни от кого не добился. Военные действия
должны были теперь уже направиться непосредственно против России.
В самые последние дни декабря 1706 г. Петр прибыл в Жолкиев (в русских
источниках "Жолква"). Меншиков с армией находился там уже с ноября.
Петр решил пока не выводить из Польши русское войско. Решено было выждать,
соображая свои дальнейшие действия с дальнейшими движениями Карла в Саксонии и
Польше.
Польша оказалась в руках шведов и их ставленника Станислава Лещинского. И
все-таки Петр не считал целесообразным окончательно отказаться от низложенного
Августа.[475]
Что король Август II прозван "сильным" только потому, что у него крепкие
мускулы и что он гнет серебряные тарелки. но что на самом деле он робок, готов
на предательство, необычайно алчен и попрошайка, склонный прибегать к
политическому шантажу при ходатайствах о субсидии,— это Петр знал очень хорошо.
В ноябре 1706 г. царь писал о нем Меншикову: "...от короля всегда то, что дай,
дай, денги, денги"{132}. Но приходилось до предательской
истории с Альтранштадтским миром и даже после этого делать вид, что Петр считает
Августа союзником верным, но только попавшим, к несчастью, в беду. Приходилось
верить нелепой комедии, будто бы Август вовсе не хотел подписывать позорный мир,
но что его уполномоченные Имгоф и Пфингстен напутали и, превысив свои
полномочия, без ведома короля согласились на вое условия Карла XII и что,
например, Август совсем не знал, что Паткуля выдадут Карлу на пытки и
колесование и т. д. Но что же было делать? Где искать более подходящего короля?
---------------
{132} К князю Александру Даниловичу Меншикову. Из
Санктпитербурха в 17 д. ноября 1706 г.— Письма и бумаги,
т. IV, в. 1, стр. 436—438, № 1417.
Есть одно замечательное высказывание Петра, касающееся этого вопроса.
Прусский король интересовался, как думает поступить Петр в случае, если шведы
уйдут "в свои земли" и "покинут" Польшу и Станислава. Петр решает вопрос так: он
намерен будет признать польским королем того, кто может продержаться без помощи
иностранцев. "А о признании такое средство положить: которой без помощи протчих
останется собственною своею силою, того и признать"{133}.
---------------
{133} К Петру Павловичу Шафирову. Из походу,
отъехав от Санктпитербурха 4 версты с шнау
Мункер в 4 д. октября 1706 г. — Там же, стр.
393—394, № 1378.
Это было по существу наиболее рациональное решение, но несчастье Речи
Посполитой было в том, что уже прошли времена, когда она могла распоряжаться
своим престолом по собственной воле, не считаясь с другими державами. Пришлось и
Августом не брезгать, хотя он и изменяет и, даже изменяя, все-таки
попрошайничает: "зело скучает о деньгах". Хуже всего было, что король Август, он
же курфюрст Саксонский, отдал без боя свое богатое курфюршество шведам, и Петр
видел, как разгорается пожар, и понимал, что "лучше сей огонь скорей угасить,
пока швед не подопрется саксонскими деньгами". Но никто не мог тогда угасить
"сей огонь". Он погас не в 1706 г., а только в 1709 г. на полтавском поле. А
подкрепиться ("подпереться") саксонским золотом Карлу удалось так обильно, что
когда петровские кавалеристы ворвались 27 июня 1709 г. в шведский ретраншемент у
полтавского вала, то в личном помещении бежавшего с поля битвы Карла они еще
нашли два миллиона саксонских золотых ефимков.
Но до этой развязки еще много должно было утечь и русской и шведской крови.
Пока материальная возможность вести очень долгую войну у Карла XII была.[476]
|
