Тарле
Евгений Викторович
Северная
война и шведское нашествие на Россию
|
|
Меню:
Северная
война и шведское нашествие на Россию;
Бібліотека |
|
Глава I. 26
Всю осень 1706 г. Август II, совсем бессильный против Карла, так как не
только его новые подданные поляки, но и наследственные — саксонцы никак не могли
держаться против войск Карла XII, не переставал "просить" царя через своего
генерала Арнштедта дать ему, Августу, денег{110}.
---------------
{110} [Головкин — Петру I]. 1706 г., сентября 5.—
Письма и бумаги, т. IV, в. 2, стр. 1058.
"Королевское величество зело скучает о денгах и со слезами наодине у меня
просил, понеже так обнищал, пришло так, что есть нечего",— пишет Меншиков царю
26 сентября 1706 г. Август и дальше продолжает "скучать о деньгах" почти до
ноября, когда не только русские узнали об Альтранштадтском мире, но уже и все
"подлинные ведомости", все "договорных статей списки" попали в руки Меншикова и
были им пересланы 28 ноября 1706 г. царю{111}. В середине
октября приближенный Августа генерал Арнштедт продолжал шантажировать Петра
намеками и угрозами о том, что Август уступит Польшу Лещинскому и заключит с
Карлом мир. На него, Арнштедта, "поистине пророческий дух нашел", — пишет он
царю, и этот пророческий дух пророчит, что если королю Августу не дадут
немедленно денег, то он перебежит к Карлу: "понеже при нынешних состояниях его
королевское величество не может долго терпеть и из двух зол меньшее изберет", и
наступят такие печальные перемены, что и миллионами субсидий ("спомощи") нельзя
будет исправить, а пока требуется всего несколько сот тысяч. Пророческий дух,
вероятно, подсказал саксонскому генералу, что Август уже согласен на мир, но
этого сообщать не следовало, пока от царя еще могло что-нибудь перепасть.
---------------
{111} [Меншиков — Петру I]. 1706 г., ноября 28.— Там же,
стр. 1162.
Несмотря на все слухи, и именно под впечатлением этих настойчивых
выпрашиваний денег Петр не подозревал такого бесцеремонного обмана и коварства.
И Шафиров тоже не ждал, и когда, сидя в Смоленске, получил в первых числах
декабря из Вильны от почтмейстера известия "о нечаянном миру короля полского с
шведом", то "было оным не поверил" и считал сначала, что это ложный слух,
распускаемый неприятелем{112}.
---------------
{112} [Шафиров — Петру I]. Из Смоленска, в 6 день
декабря 1706 г.— Там же, стр. 1186.
Но примирение Августа с шведами, т. е. полное подчинение Августа Карлу XII,
было совершенно неотвратимо. Даже замечательная по искусству и доблести русских
победа под Калишем не "успокоила" Августа настолько, чтобы предотвратить его
измену и подчинение всем шведским требованиям.
Единственным большим политическим результатом этого весеннего и летнего
похода Карла в глубь Литвы и Полесья польской Белоруссии в 1706 г. должно было
бы признать то, что [466] Август окончательно убедился в
необходимости поскорее сдаваться шведам на капитуляцию. Правда, этого результата
шведский король мог бы достигнуть и несравненно более дешевой ценой вскоре после
Фрауштадта. Во всяком случае неистовые грабежи, поджоги деревень, избиения
жителей, которым шведская солдатчина с повеления Карла подвергала белорусские и
литовские имения магнатов и даже простых шляхтичей, виновных только в том, что
они не признавали Станислава Лещинского, произвели поистине терроризирующее
действие в Литве и Польше. Приверженцы Августа отшатнулись от него, боясь
жестоких шведских репрессий. Немногие оставшиеся на его стороне притаились и
молчали. При этих-то условиях Карл XII вторгся в Саксонию, занял Лейпциг,
Дрезден, расположил свою армию в центре страны и стал грозить Августу лишением
уже не только польской королевской, но и курфюрстской саксонской короны.
Август пошел на мир, налеред решив принять все условия, какие пожелает
поставить его беспощадный противник.
13 октября по русскому стилю (14-го по шведскому) 1706 г, между
уполномоченными Августа — Пфингстеном и Имгофом, с одной стороны, и
представителями Карла XII — графом Пипером и Хермелином, с другой стороны, были
подписаны условия мира в местечке Альтранштадте (недалеко от Лейпцига), где
находилась главная шведская квартира. Условия договора, в которых
непосредственно была заинтересована Россия, были таковы: Август II отказывается
от польской короны и признает польским королем Станислава Лещинского. Союз
Польши с Россией и все союзы Августа с кем бы то ни было против Швеции
уничтожаются. Шведская армия временно остается в Саксонии, где и содержится
насчет саксонской казны. Русские войска, присланные в помощь Августу и
находящиеся во власти Августа, отдаются шведам в качестве военнопленных.
Содержавшийся в саксонском замке под арестом (с 23 декабря 1705 г.) Паткуль
передается в руки шведов.
Август пошел на все, лишь бы сохранить за собой Саксонию. Карл XII не отказал
себе даже в своеобразном удовольствии: он приказал Августу написать Станиславу
Лещинскому поздравление с благополучным вступлением на престол (откуда самого
Августа только что окончательно прогнал). Август и поздравление написал. Он
умолял лишь об одном: чтобы Карл держал дело некоторое время в секрете, так как
он, Август, находился в это время при большой армии Меншикова, и если бы русские
узнали об этом альтранштадтском предательстве, то, конечно. Августу пришлось бы
отправиться не в Дрезден, а в Москву. Карл согласился подождать, пока Август
благополучно выберется подальше от Меншикова.[467]
Окружение Карла не скрывало своего ликования по тому поводу, что так ловко
удалось обмануть русских. Приведем, например, найденный в 1910 г. и
опубликованный документ, исходящий от Станислава Понятовского.
Станислав Понятовский, краковский каштелян, перешедший на шведскую службу,
состоял неотлучным адъютантом при Карле XII во время саксонского, а потом
русского походов Карла. Понятовский, командовавший отрядом поляков, присягнувших
Лещинскому, очень одобряет подлейшее поведение Августа, который еще во время
битвы при Калише с жаром уверял Меншикова в верности союзу с Россией, а затем
"ускользнул от русской кампании раньше, чем они проведали об (уже заключенном в
Альтранштадте) мирном договоре", явился к шведам и "был принят с распростертыми
объятиями". Понятовскому очень нравится эта ловкость Августа!{113} Несравненно меньше ему понравилась впоследствии
расторопность и быстрота соображения Августа, когда тот после Полтавы мгновенно
вошел в Польшу, откуда Станислав Лещинский поспешил немедленно убраться.
---------------
{113} Le journal d'un jrtre d'armes de Charles
XII. Напечатан S. Goriainow в Revue contemporaine, 1910,
№ 1—7.
Уже изменив союзу с Россией, Август, не смея признаться и боясь, что будет
схвачен Меншиковым, допустил, что саксонский отряд участвовал в битве, которую
дал шведам Меншиков.
18 октября 1706 г. русские войска под начальством Меншикова напали на
стоявший у Калиша большой шведско-польский отряд. По донесению Меншикова царю,
шведов было 8 тыс., а поляков — 20 тыс. Русская победа была полнейшая. Меншиков
пишет о 5 тыс. павших на поле боя шведов и 1 тыс. поляков. Такую
непропорциональность потерь Меншиков не объясняет, но мы знаем из очень многих
показаний; что поляки довольно неохотно бились за Станислава Лещинского, почти
никому не известного и навязанного им исключительно по внезапной фантазии Карла
XII. Многие поляка разбегались во все стороны, едва начиналась битва, и
ускользали из-под надзора своих шведских "союзников". Так или иначе, оставляя в
стороне вопрос о полной точности цифровых показаний Меншикова, это большое
сражение следует признать выдающимся подвигом русских войск, потому что хотя и у
Меншикова были польские части, состоявшие из приверженцев Августа, но в общем их
боеспособность и степень воодушевления едва ли были на очень большой высоте.
Магнаты и их приверженцы, из которых одни стояли на стороне Августа, а другие на
стороне шведов, окончательно сбивали с толку польских горожан, не говоря уже о
порабощенной, совсем далекой от этих вопросов крестьянской массе.
Но для шведов калишское поражение, нанесенное им Меншиковым, было очень
чувствительной военной и моральной [468] неудачей. Это был
полный разгром после трехчасовой "регулярной баталии", причем сам
главнокомандующий генерал Мардефельд был взят в плен{114}.
---------------
{114} [Меншиков — Петру I]. Из обозу от Калиша. 1706 г.,
октября 21 дня.— Письма и бумаги, т. IV, в.
2, стр. 1195.
Уже изменив Петру и рабски выполняя все распоряжения своего повелителя Карла
XII, Август нагло требовал, чтобы Петр отпустил взятых Меншиковым в плен под
Калишем шведов. Победа была одержана исключительно русскими — сам Август
находился, как всегда, далеко от поля битвы, — но в письме к Петру он до курьеза
лживо говорит о калишской "виктории", как о такой, где Меншиков "помогал"{115}. Мало того: по явному наущению Карла он требует выдачи ему
пленных шведов, грозя в случае отказа уничтожить свой союз с Петром. Он это
пишет, уже не только уничтожив свой союз с царем, но заключив мирный договор с
Карлом XII и став покорнейшим слугой и вассалом Карла. Все это Август заявляет в
надежде, что Петр еще не знает об его коварной измене и постыдной
капитуляции{116}.
---------------
{115} ЦГАДА, ф. Кабинет Петра I, отд. 1, 1706—1711 гг., д.
20, л. 61 и об. "Мы уже к вашему величеству и
любве (sic. — Е. Т.) одержанной под Калишем 29
октября виктории писали и о принце
Александре, что он притом вспомогал
упоминали...". ("Принц Александр" —
это князь А. Д. Меншиков). {116} ЦГАДА, ф. Кабинет Петра I, отд. 1, 1706—1711 гг., д.
20, л. 61 об. "...ежели он (Меншиков. — Е. Т.) нам
желаемых пленных не вручит, то он легко
притчиною будет что между вашего
величества и любви и нами учиненной союз
нужду терпеть может...".
Туго и медленно шли тогда даже самые важные и самые радостные новости, такие,
которые правительству хотелось скорее всего сообщить населению. Достаточно
сказать, что даже первое радостное сообщение о "великодивной победе над
неприятелем" при Калише, случившейся 18 октября 1706 г., пришло в Москву лишь 12
ноября{117}. Сильно обрадован был царь русской победой над
шведами под Калишем: "Которою радостию вам (sic. — Е. Т.) поздравляю и
веема желаю, дабы господь бог наивящее смирил сих гордых неприятелей", — писал
Петр Шафирову и приказывал ему дипломатически стараться использовать
впечатление: "О сем с посланниками разговорись и объяви им пространно о той
баталии, и какой от них получишь ответ, о том немедленно к нам отпиши"{118}. Если так задерживались подобные радостные реляции, то
подавно никто не торопился пересылать известия печальные и тревожные, а уж чего
тревожнее была новость ("новизна") о капитуляции саксонского союзника, т. е. о
мирном договоре Августа с Карлом XII в Альтрапштадте. Даже царь и его ближайшие
сотрудники узнали о тщательно скрывшемся от них поступке Августа с опозданием.
---------------
{117} А в печати (в "Ведомостях") это известие
появилось лишь 14 ноября, т. е. почти через
месяц после событий. — Письма и бумаги,
т. IV, в. 2, стр. 1211. {118} К Петру Павловичу Шафирову. 1706 г., ноября 19.—
Письма и бумаги, т. IV, в. 1, стр. 442, № 1423.
Приходилось считаться отныне с тем, что измена Августа снизила все значение
калишской русской победы и что приблизилась опасность шведского вторжения. Петр
решил искать посредничества Англии, если бы даже пришлось за это заплатить
заключением союза с нею.
И немедленно он дает полномочную грамоту Андрею Артамоновичу Матвееву для
заключения "договора и союза" с Англией{119}. Момент
казался благоприятным. Петр считал, что подобной по размерам победы над шведами
русские еще никогда [468] не одерживали, и не переставал
всюду рассылать "зело радостную ведомость о бывшей счастливой победе над
шведами, какой никогда еще прежде .не бывало". И спешит особо уведомить герцога
Мальборо: "К Малбруху послать", — гласит "заметка" Петра в конце декабря 1706 г.
---------------
{119} Грамота образцовая полномочная о договоре с Англиею. 1706 г., ноября 20.— Там же, стр. 449, № 1434.
|
