XLIX.
Первый
год издания "Полт. Вестн." — Сотрудники
"Полт. Вестн." — Секретари и
корреспонденты. — Ф. Чеботарев. — Другие
сотрудники. — И. Василевский (Не-Буква). —
Баян. — Знаменитый плагиатор Регишевский.
Соединяю
прерванную нить воспоминаний, — в которых,
благодаря желанию помянуть добрым словом
своего бывшего многолетнего сотрудника, П.
И. Трипольского, пришлось забежать далеко
вперед.
Возвращаюсь
к концу 1902 года, к выходу 1-го декабря
первого номера моего "Полт. Вестника".
Весь
декабрь прошел в подготовительных работах
и потому должен быть назвать периодом
выпуска "пробных" номеров, знакомивших
читателей с новой газетой и подготавливавших
их к нормальному выходу издания со
следующего 1903 года, — который и следует
считать первым годом существования этой
газеты.
Год
этот оставил во мне на редкость светлое,
ясное воспоминание, чему способствовали
многие обстоятельства и самое важное и
главное среди них это то, что в первый раз в
жизни пришлось работать для своего
собственного любимого дела, вызванного к
жизни личной инициативой и в своем
существовании и преуспевании зависящего в
значительной степени от личного труда и
личных способностей.
Далеко
не последнюю роль в этом случае играло и то,
что дело с изданием частной газеты сразу же
было поставлено на твердую, подготовленную
предыдущим существованием "Губ. Вед.",
почву и "Полт. Вестн." с первых же дней
своей жизни пошел очень ходко со стороны
подписки, розницы и объявлений, — а это дало
возможность поставить на известную высоту
содержание газеты и пригласить
относительно солидный состав сотрудников.
В редакционную семью "Полт. Вестн."
вошли все бывшие сотрудники "Губ.
Ведомостей" — и с течением времени присоединились
и новые, — из них некоторые потом приобрели
даже российскую известность. Вообще говоря,
— интересная и разнообразная, со стороны
возраста, пола, происхождения,
общественного положения, характера,
темперамента, образовательного ценза и
проч. особенностей, армия сотрудников
прошла более чем за два десятка лет перед
моими глазами, — начиная от приобретших уже
опытность на литературном поприще и
убеленных сединами и до таких, которые
вошли в редакцию едва вышедши из детского
возраста и не умея связать двух слов, — а
потом "выработались" в талантливых
журналистов и отлично устроились в
солидных столичных изданиях, или же бросив
"литературу", перешли на службу в
различные учреждения, обретя в них более
или менее тепленькие местечки.
Я
уже писал, что первыми моими сотрудниками,
откликнувшимися на мое приглашение принять
участие в судьбе реформированных, по воле
Косаговского, в 1889 году, Губернских
Ведомостей, был земский статистик Греченко
и известный публицист и общественный
деятель Виктор Иванович Василенко — о них я
говорил уже довольно подробно, также как и о
сравнительно не долговременном "репортере"
— студенте университета Беренштаме,
занявшем теперь заметное место среди
светил Петербургской адвокатуры,
выдвинувшись в 1905—1906 годах, а также приобретшем
имя, менее, впрочем, популярное, и в
литературе.
О
других, начавших свою "карьеру" с
репортажа в "Губ. Вед." и потом
перешедших на другой более или менее "высокий
журнальный пост", я скажу ниже, а теперь
перечислю тех, кто принимал участие в
сотрудничестве уже имея литературную
известность или же прямо начав с "публицистики"
или "беллетристики", минуя репортажный
стаж и другие низшие, подготовительные
ступени, ведущие к приобретению почтенного
звания профессионального журналиста.
О
"редакционном комитете" в 1895 году я
тоже уже писал — в этот комитет вошли
заправские журналисты или лица не
уступающие таковым — как, наприм., В. Г.
Кулябко-Корецкий — талантливый,
образованный публицист; беллетрист и критик
А. Н. Лисовский; К. К. Лисовская, Светловский,
братья Ю. А. и И. А. Бунины, С. П. Балабуха, А. К.
Розальон-Сошальская — талантливая и
плодовитая беллетристка и переводчица; Л. В.
Падалка, П. М. Дубровский, Будаговская — эти
лица составляли ядро редакции, — время же
от времени принимал участие не чуждый
литературе Лев Аркадьевич Хитрово; из Ромен
откликнулся в качестве корреспондента, а
потом, с переходом в Полтаву, сделавшийся
деятельным сотрудником В. Е. Бучневич, и
впервые откликнулся В. П. Горленко.
О
"секретарях" редакции этого периода —
Шлихтере, Мнинском и Дмитриеве я говорил.
В
составе иногородних корреспондентов очень
заметную роль играли Фисенко из Кобеляк,
Линицкий и потом Гальпер, а в конце концов П.
Дейчман из Кременчуга и Несвицкий из
Кременчугского уезда; Клейнодов (псевдоним)
из Лубен, Маценко из Прилук, Краснополин —
из Переяслава и другие — случайные
корреспонденты.
С
распадом первого редакционного "Комитета"
и переходом издания в мое исключительное
заведование, — стали принимать участие,
правда, не регулярное, И. Ф. Павловский, П. Я.
Манько, Васьков-Примаков, д-р Устименко, — а
когда "Губ. Вед." вновь с 1897 года стали
выходить ежедневно — в Полтаве объявился
известный теперь в правой журналистике Ф. М.
Чеботарев, тогда начинающий журналист. Он
писал фельетоны в стихах под псевдонимом
Нечаянный, театральные рецензии и другие
статьи. Работал Чеботарев в "Губ. Вед.",
кажется, более года, затем испарился из
Полтавы, — и уже когда я начал издавать "Полт.
Вестн.", объявился сначала из Орла, затем
из Керчи — и, наконец, вновь прибыл в
Полтаву и работал в "Вестнике" до 1906
года, после чего перекочевал сначала в
Петербург в "Нов. Вр.", а затем в Москву,
в "Русскую Землю".
Крестьянин
Полтавской губернии, Кобелякского уезда,
Чеботарев не получил систематического
образования, но благодаря "самообразованию",
а главное, несомненному таланту, он сумел
выдвинуться и составить себе имя в
литературе.
Чеботарев
представляет типичный образец
литературной богемы — удивительно "непосидячий"
— больше году, кажется, не может пробыть ни
в одном городе — и где только его не носило,
и куда только не забрасывало! Получая в иных
местах порядочные деньги, он умудряется не
иметь никогда ни гроша в кармане и быть
вечно в долгах. Тем не менее — очень
симпатичный и с необыкновенно развитым
товарищеским чувством, — большего
удовольствия для него нет, как
рекомендовать своих знакомых в разные
редакции. Так, благодаря рекомендациям
Чеботарева, в "Полт. Вестн." одно время
работали Мясоедов (потом работавший,
кажется, в Харьковском "Утре"),
репортер из Орла — Костин, — и по его же
рекомендации принимал участие одно время
окончивший Петербургскую духовную
академию Переверзев, способный и
талантливый фельетонист, писавший под
псевдонимом "Ветер". Увы, — он погиб,
ибо оказался безнадежным алкоголиком.
Во
второй приезд для участия в "Полт. Вестн."
Чеботарев писал преимущественно
передовицы и по моему настоянию стихи, до
которых он, впрочем, охотник не был, а мне
его стихи очень нравились, особенно
стихотворные фельетоны на злобу дня и
юмористические. Потом, он, кажется, стихи и
беллетристику совсем бросил, предавшись
исключительно публицистике и писанию
передовиц в правых газетах.
Из
Москвы Чеботарев переехал во Владимир,
редактировал там некоторое время новую
газету, а скоро уже очутился в
Екатеринославе, в качестве редактора "Русской
Правды".
В
1909 году я с Чеботаревым виделся последний
раз, когда он приезжал в Полтаву на
юбилейные торжества — затем потерял его из
виду, так как и в Екатеринославе, не смотря
на выгодные во всех отношениях условия
жизни и работы, он не удержался и исчез,
неизвестно куда.
В
лишь в самые последние дни, когда я пишу эти
строки, Чеботарев объявился. Сейчас предо
мной письмо Чеботарева с предложением
напечатать объявление о новом еженедельном
издании с 1-го сентября, в Москве, "Русской
Жизни" — под редакцией Ф. М. Чеботарева!
Итак,
Чеботарев вновь в Москве — на долго ли?
Воспоминания
о работе с Чеботаревым я сохранил хорошие —
нередко мы ссорились, но эти ссоры не
оставляли следа, главным образом благодаря
его природной незлобивости и сговорчивости.
Не смотря на иногда выводящую из терпения
безалаберность, суетливость, а, главное,
какое-то болезненное пристрастие к "авансам",
для выжимания которых он проявлял прямо
таки гениальную изобретательность, —
работать с ним было относительно легко и
приятно — что-то искреннее, товарищеское
было в нем, что невольно подкупало в его
пользу.
В
Полтаве Чеботарев приобрел обширный круг
знакомых, которые, кажется, ему
симпатизировали — и среди которых он
оставил, я полагаю, приятные воспоминания,
как о хорошем товарище, умеющем, между
прочим, хорошо делать и долги.
Знакомые
Чеботарева знают, что делился он буквально
последней копейкой, последним куском хлеба,
хотя у него была и семья, — а квартира его
была открыта для всякого нуждающегося. При
таких условиях было бы не естественно не
уметь делать долгов типичному образцу
провинциального журналиста, настоящей
перелетной птице, которая в буквальном
смысле не знает, где она завтра найдет приют
и чем напитает себя и своих детенышей...
В
1897 году, когда "Губ. Вед." вновь
превратились в ежедневную газету, я сделал
попытку сорганизовать и новую "редакцию"
немноголюдную, пригласив В. И. Василенко и М.
И. Сосновского, — но с Сосновским пришлось
скоро расстаться из-за некоторых
принципиальных разногласий, — больше же
всего из-за создавшегося неудобного
положения, вызванного тем, что Сосновский
был тогда членом городской управы и притом
еще и членом театральной комиссии, — и
понятно, первая же критика деятельности
управы и комиссии вызвала конфликт с членом
управы — ближайшим сотрудником, — и на
столько острый, что даже он повел к
прекращению знакомства.
Возвратившись
в 1902 году в Полтаву с разрешением на издание
"Полт. Вестн.", я попытался возобновить
знакомство с Сосновским, встретил в нем в
этом случае сочувствие, но уже после
первого же разговора выяснилось, что
сотрудничество его в первой частной газете
в Полтаве, при господствовавшем тогда общем
режиме, а главное, ввиду обстоятельств,
обусловивших разрешение частного издания,
было немыслимо.
Оказывая
мне содействие в хлопотах о разрешении
издания, известные инстанции дали мне ясно
понять, что малейшее уклонение этого
издания в нежелательную для правящих сфер
сторону неминуемо повлечет немедленное же
его умерщвление — и это я должен был твердо
помнить и никогда не упускать из виду, — а
Сосновский и тогда был, каким остался и на
будущее время — "убежденным
конституционалистом" — как он сам
говорить, — или "правоверным кадетом"
— как были окрещены "убежденные конституционалисты"
впоследствии.
В
описываемый период, т. е. до 1902 года,
относительно близкое участие в газете
принимал Локоть, известный потом профессор
и член первой Государственной Думы, в
которой он явился одним из организаторов
трудовой группы. Объявился было не дурной
фельетонист и публицист Волжин, заявился со
своей беллетристикой художник Пархоменко,
— тот самый, который теперь пишет портреты
современных наших литераторов и сам попал в
"иллюстрацию", напр., в "Неве" и в
других изданиях, в последние дни, вместе с В.
Г. Короленко, — словом, вышел человек в
известности, а пожалуй будет и
знаменитостью, — а тогда он бедствовал в
Полтаве, давал уроки рисования, открыл даже
школу — но ничего из этого не вышло, как
ничего не вышло и из его беллетристики,
которую я находил не подходящей для "Губ.
Вед.". Пробедствовав в Полтаве с год,
Пархоменко исчез — и объявился вновь в
Полтаве, кажется, в 1905 или 1906 годах, затем
вновь исчез, чтобы вынырнуть в "иллюстрациях"
вместе с Короленко и в качестве создателя галереи
русских писателей!.. Даже сам Лев Толстой
позволил нарисовать с себя портрет и, говорят,
остался доволен работой.
Пописывал,
мало, впрочем, Дьяков, нынешний инспектор
сельского хозяйства, а тогда директор
опытного поля; он писал театральные
рецензии и художественную критику, но ни
строчки из области относящейся к сельскому
хозяйству... Изредка давали статьи
Имшенецкий, служивший тогда в земстве,
Аренштейн, — начавший пописывать еще во
времена "первой" редакции и теперь
совсем забросивший перо.
Из
сотрудников, начавших работать в "Губ.
Ведом." и продолжавших деятельное
участие и в "Вестнике" — назову еще
д-ра А. А. Несвицкого, И. Ф. Павловского и А. И.
Писанецкого.
В
первый же год существования "Полт. Вестн."
в нем начал пробовать свои силы, только что
сошедший с гимназической скамьи, И.
Василевский — сначала в качестве репортера,
затем очень остроумного фельетониста — под
псевдонимом И. Валевский. Теперь
Василевский известный "молодой"
литератор, при чем бывший фельетонист "П.
В." И. Валевский подписывает свои
произведения — И. Василевский (Не—Буква).
Широкую
популярность и глубокие симпатии среди
читателей "Полт. Вестн." приобрел
фельетонист "Баян", — но его
популярность не может идти ни в какое
сравнение с известностью, можно смело
сказать, всероссийской, которую приобрел
плагиатор, мистификатор и просто таки
мошенник Регишевский — но о нем особо.
|