— 76 —

Карл приказал им быть готовыми к битве и до восхода солнца напасть на укрепления и кавалерию русскую, и, овладев артиллерией, ударить потом всеми силами на главную русскую армию. Кроме того, еще приказал Реншильду готовить в бой шведское войско. Реншильд требовал диспозиции. — «Я сам буду с вами», отвечал король. Реншильд молча вышел из палатки. Его встретил Пипер, и на вопрос: «что нового», Реншильд отвечал угрюмо: «ничего». — «Реншильд ничего не сказал тебе?» спросил Карл, когда Пипер вошел к нему в палатку. — «Ничего, государь», отвечал Пипер. — «Хорошо. Так знай же, что мы завтра деремся», сказал король, помолчавши с минуту. Пипер содрогнулся. — «Да», прибавил Карл, «твои дела после, оставь меня, я хочу спать». Безмолвно вышел Пипер. Карл XII заснул спокойно. Таковы были распоряжения величайшего из государей в мире и величайшего полководца своего времени, накануне рокового дня, как для их славы, так и для могущества их государства!

Во 2-м часу пополуночи король показался перед войском, в качалке, с обнаженною шпагою в одной и пистолетом в другой руке. Казалось, вид добрых, храбрых воинов снова оживил его: он был весел, говорил с офицерами и солдатами, напомнил им Нарву. Из них многие были еще свидетелями Копенгагенской и Нарвской битв, хотя костями их товарищей обильно усыпаны были поля Польши, леса Литвы, степи Малороссии. «Мы будем сегодня обедать у Царя Московского», говорил король, улыбаясь. «Он много приготовил нам кушанья. Друзья! я с вами — идите, куда ведет вас слава! С Богом начинайте!» сказал он, пожимая руки Реншильду. Реншильд и Левенгаупт, которому возвратил тогда король свою доверенность и и милость, были главными начальниками; на левом крыле