МУЖ САМОЙ ГЕРЦИК

Александра Алексеевна Герцик была старше своего прославленного мужа на четырнадцать лет. И было время, когда не ее назвали “супругой самого Козловского”, а его — “мужем самой Герцик”. Александра Алексеевна даже в Москве на гастролях аншлаги собирала, а уж в родной Полтаве и вовсе ходила в примадоннах. Букетов после спектакля — море, а, бывало, что и бриллианты в букетах находились. Юный, вечно голодный красноармеец Козловский был для нее странной партией, но в хаосе революции все перевернулось с ног на голову…

После свадьбы в 1920 году Александра Алексеевна стала для Ивана и женой, и матерью, и наставницей. Кстати, в том, что Козловский, имея за плечами лишь два довоенных года в киевском музыкальном институте, вышел на сцену полтавского оперного театра — большая заслуга его супруги. И еще, пожалуй, — комбрига, разрешившего талантливому красноармейцу отлучаться из казармы на репетиции и спектакли. По вечерам Козловский привязывал у входа в театр своего боевого коня, переодевался в манишку и фрак, выменянные на толкучке за селедку и сало, и выходил к рампе. В дни его выступлений первые три ряда партера по контрамаркам занимали однополчане. Винтовки они ставили у кресел, и, бывало, в шутку замахивались гранатами на гражданскую публику. Козловскому кричали: “Давай, Ивасик! Задай им всем жару!” И Ивасик задавал, да так, как в Полтаве отродясь не слыхивали!

После демобилизации Козловского позвали в харьковский оперный театр — Александра Алексеевна, ко всеобщему удивлению, отправилась за ним, оставив и родной театр, и родных поклонников. Потом — Свердловск и, наконец, Москва. Звезда Козловского восходит, а вот карьера его жены клонится к закату. Все-таки Москва — не Полтава, да и годы уже не те… Теперь вся жизнь Александры Алексеевны проходит в хозяйственных хлопотах — ее муж, как и все большие артисты, напрочь лишен практической жилки, за ним нужно ходить, как за малым дитем!